Журнал «Твоё здоровье»

Издательство Знание 4/1996

Позднее (см. № 2/96) мы обсудили основные направления арттерапии в целом у нас в  стране,   пользуясь  тем,  что  наши  авторы, И.Я.Медведева и Т.Л.Шишова, являются сопредседателями Международного общества артте-рапевтов и артпедагогов «Метаморфоза», объединяющего российских и зарубежных психиатров, психотерапевтов, психологов и педагогов, заинтересованных в развитии арттерапии.

Продолжая публикации рубрики, в этом выпуске мы представляем пьесу «Серая шейка» для исполнения в лечебном кукольном театре (а это может быть и домашний театр), с комментарием авторов, а две вводные главы из будущего методического пособия по драматической психоэлевации И.Медведевой и Т.Ши-шовой будут опубликованы в следующем номере.

ОТ АВТОРОВ

Эта пьеса, написанная по мотивам известной и очень любимой детьми одноименной сказки Д.Н.Мамина-Сибиряка, как нам кажется, достаточно ярко отражает типичные для невротиков переживания: чувство оставленное™, сиротства, беззащитности в чужом и враждебном мире. У Серой Шейки есть и реальная основа для таких переживаний. Есть и реальный враг — Лиса, что тоже достаточно типично: ведь в жизни к слабым обязательно цепляются жестокие. Есть как бы прирожденные жертвы и прирожденные палачи. Интересно, что «злодейство» также часто сопутствует неврозу, являя собой уродливую форму компенсации. Так что и на роль Лисы у нас обязательно находится исполнитель.

Заяц же — патологический трус, и его линия в пьесе — это, можно сказать, кривая (или прямая?) психоэлевации. Воображение, обращенное на себя, заставляет Зайца бояться всего на свете. Но вот он проникается страхами Серой Шейки, т.е. его фантазия меняет вектор и, обращенная на другого, рождает сострадание. Страх за маленькую утку-калеку оказывается сильнее страха за себя.

Не можем удержаться, чтобы не рассказать один случай.

Восьмилетняя Наташа была очень тяжелой пациенткой. У нее подозревали и шизофрению, и депрессивный психоз. Тяжесть диагноза усугублялась тяжестью судьбы. Наташу родила одинокая немолодая женщина с выраженной психопатологией. Болезнь матери усугублялась на глазах маленькой девочки, и, в конце концов, мать попала в больницу для хроников, из которой уже не выходила.

Девочка фактически осталась сиротой, что и вызвало тяжелейший многосимптом-ный невроз, проявлявшийся в том числе и в частых астматических приступах.

Мы полагали, что Наташа легко отождествит свою судьбу с судьбой Серой Шейки, которую покинули родители. Но боялись, что реакция будет слишком сильной и вместо выздоровления приведет к психическому срыву. Весь «этюдный период» мы внимательно присматривались к Наташе. Примерно с четвертого занятия она стала приходить в чувство, причем обнаружила незаурядные актерские способности, а главное — страстное желание играть. Это навело нас на мысль, что у девочки, скорее всего, никакая не шизофрения, а усугубленный обстоятельствами истерический невроз. Дальнейшее развитие событий подтвердило нашу правоту.

На постановку «Серой Шейки» мы пригласили талантливого режиссера-кукольника Феликса Зиновьевича Файнштейна. (Пользуемся случаем выразить ему еще раз огромную благодарность и уважение за мужество, с которым он взялся за тяжелую работу с больными детьми.) Группа, как на грех, попалась очень сложная, да и лечебный спектакль мы тогда ставили впервые в жизни. Во время репетиций и режиссер, и мы порой впадали в апатию и даже в отчаяние.

Но все-таки, в конце концов, «доползли» до спектакля! И результат был нам высшей наградой за все страдания и сомнения.

Особенно порадовала нас Наташа. Мало того, что эта юная Сара Бернар до слез растрогала зал, она еще и стала совершенно (да-да, совершенно!) здоровой. Перед нами была другая девочка: свободная, общительная, знающая себе цену и... твердо решившая стать актрисой.

А когда мы увидели Наташу через полгода, она превратилась в настоящую маленькую королеву.

Ирина Медведева, Татьяна Шишова

СЕРАЯ ШЕЙКА

(По мотивам одноименной сказки Д.Н. Мамина-Сибиряка)

Действующие лица:

Маленькая Серая Шейка

Взрослая Серая Шейка

Сын

Дочка ее Дети

Заяц

Лиса

Утка

Селезень

Охотник

Рассказчик

Рассказчик: Осень. Озерцо. На берегу — лес. В отдалении слышны крики улетающих птиц. Появляется утка с двумя утятами. Это взрослая Серая Шейка с Сыном и Дочкой. Сын залезает в воду.

Сын: Але-оп! (Ныряет. Выныривает.) Кря-сота! (Сестре) Ну, чего стоишь? Давай искупаемся.

Дочка (пробует воду): Ой! Холодно...

Сын: Ага!  Боишься?

Дочка: А вот и не боюсь. Просто не хочу. (Подходит к матери).

Сын: А вот и боишься! Трусишка — еловая шишка!

Дочка: Мамочка!  Он дразнится!

(Все это время Серая Шейка не обращает никакого внимания на детей. Она целиком поглощена отлетом птиц, взволнованно прислушивается к их гомону, вытягивает вверх шею, словно тоже порывается улететь.)

Серая Шейка (рассеянно): Не ссорьтесь, дети...

(Сын выходит на берег, отряхивается, отдувается.)

Сын (бодро маршируя): Ать-кря! Ать-кря! (Напевает) Мы веселые утята, ать-кря! (Толкает сестренку).

Дочка:  Мамочка,  он толкается!

Сын: Ябеда-крякрябеда! Ябеда-крякрябеда!

Серая Шейка (укоризненно): Дети, дети! Идите сюда! Слышите? (Птичьи крики становятся громче). Это лебеди. А это журавли. А вот... (вздыхает)... вот и утки. (Машет крылом). Счастливого пути! Легкого вам перелета!

Сын: Ух ты! Сколько их!

Дочка: Мамочка, а зачем они улетают?

Серая Шейка: Чтобы не замерзнуть. Ведь скоро зима, а в южных краях всегда тепло, даже зимой. (Вздыхает) Говорят, на юге есть крохотные разноцветные птички, они называются колибри. И огромное синее озеро. Оно называется океан.

Дочка: А цветочки? Там растут цветочки?

Сын: Погоди ты со своими цветочками! Слушай, мам, я что-то не понимаю. А мы почему не улетаем в эти... вьюжные края? Что мы, не утки, что ли?

Серая Шейка: О, это целая история, сынок.

Сын: А почему ты нам ее не рассказала?

Дочка: А она страшная? Чем она кончается?

Серая Шейка: Ах ты, торопыжка. Сперва послушай, с чего она началась... Я была тогда совсем маленькая...

Дочь:  Как я?

Серая Шейка: Да-да, как ты...

(Появляется маленькая уточка, очень похожая на дочку Серой Шейки, только со сломанным крылом. Она проплывает по озерцу, с веселым любопытством глядя по сторонам, а в это время взрослая Серая Шейка продолжает свой рассказ.)

Серая Шейка: Тогда тоже стояла осень...

Рассказчик: Наступили первые холода, и птицы начали собираться в дальний путь.

Сын: А утки тоже?

Серая Шейка: Да, сынок. И среди них были мои папа и мама.

(Появляются Утка и Селезень, родители Серой Шейки.)-

Селезень (смотрит на пролетающую стаю птиц): И зачем торопятся? Чего суетятся? Все улетим, куда денемся?

Утка: Тебе лишь бы не шевелиться, бездельник!

Селезень: Не ворчи, мать! Умный отец зря крыльями не машет.

Утка: Да какой ты отец! Отцы заботятся о детях,  а тебе  — хоть трава не расти.

Селезень: Но-но, старуха, потише. И какая муха тебя укусила, не понимаю.

Утка (в отчаянии): Я — мать! Я птенца своего

спасала!         ]

Селезень (насмешливо): Спасала! А как ей, калеке, жить с перекушенным крылом — об этом ты подумала?

(Утла опускает голову. Маленькая Серая Шейка оглядывает Себя, пытается взмахнуть крыльями. Поврежденное крыло не поднимается.)

Селезень: Нет, хоть Серая Шейка и наша дочь, надо смотреть правде в глаза. Таким, как она, лучше помереть, чем жить и мучиться. Ей-Богу, лучше бы Лиса ее +огда съела!

(Утка плачет. Се|рая Шейка, потрясенная этими

словами, вздрагивает и сникает. Действие перено

сится из прошлого в! настоящее. Перед нами сник

шая, вся еще во власти пережитого воспоминания

взрослая Серая Шейка и взволнованные ее рассказом утята.)

Дочка: Мамочка| что же ты замолчала? Скорее рассказывай, что бьцо дальше!

Сын: Да погоди] не крякай! Мам, я что-то не

понимаю: почему ты не могла улететь вместе со

всеми?

Серая Шейка: Но ведь у меня...

Дочка: Противная Лиса маленькой мамочке крыло перекусила, прнял? (Прижимаясь к матери.) Бедная мамочка!

Сын: Мам, так| значит... (потрясенно)... тебя

оставили одну?         :

Серая Шейка: Да, сынок.

Сын: А почему ;же папа-Селезень с тобой не остался, чтобы защищать?

Дочка: Он что, тебя не любил?

Серая Шейка (со вздохом): Любил. Но ему хотелось провести зиму в тепле.

Дочка: А твоя Мама? Ведь ты бы нас никогда не бросила, правда, мамочка?

Серая Шейка: Ну, что ты, малышка. Конечно, нет.

Дочка: А как же она?

Серая Шейка: 0на?..

(Снова воспоминание. У озерца Утка прощается с маленькой Серой Шейкой.)

Голос Селезня: Ма-ать! Поторапливайся!

Серая Шейка: Уже?

Утка (украдкой всхлипывая): Пора... (Поспешно.) Но мы вернемся, вернемся весной.

Серая Шейка: А я не умру? Я вас дождусь,

правда?

Утка (сквозь сл^зы): Дождешься, доченька, и не сомневайся! Не ^спеешь оглянуться, а мы уже воротимся. Только будь умницей, далеко от берега не отходи, с чужими не заговаривай...

Голос Селезня: Ма-ать! Все тебя ждут!

Утка (кричит): Иду! (Плачет.) Прощай, милая!

Серая Шейка (йтчаянно): Мама!

Утка (снова кидается к ней, прижимает к себе): Деточка моя! Да как же я тебя брошу!

 (Появляется Селезень.)

Селезень: Мать! (подходит) Ну-ну, будет вам... (Пытается оттащить Утку от дочери.)

Утка: Отец! Не могу я... Летите без меня!

Селезень: Что-о-о? Совсем спятила! (Отрывает Утку от Серой Шейки.) Ты о других детях подумай!

Утка: Они здоровые!

Селезень: А здоровым, что, мать не нужна? (Подталкивая ее.) Я один не справлюсь. (Уходя вместе с Уткой.) Ничего, дочурка! Перезимуешь. Главное в нашем деле — не вешать клюва!

(Уходят. Слышится голос Селезня: «Ну, трогай!» Хлопки крыльев. Голос Утки: «Прощай, доченька, прощай!»

И без того маленькая Серая Шейка сжимается в комочек.)

Рассказчик: И Серая Шейка осталась одна. Жизнь на озере постепенно замирала. Облетали последние листья. Наконец от дерева оторвался самый последний листок и закружился над озером.

(Серая Шейка оживляется, играет с парящим в воздухе листочком).

Серая Шейка (весело): Не догонишь! Не догонишь! (Смеется.)

(Лист какое-то время летает над Серой Шейкой, как будто играя с ней в салочки, но внезапный порыв ветра уносит его прочь.)

Серая Шейка: Куда же ты? Вернись! Улетел... Неужели я совсем одна? (Выходит на берег, оглядывается) Ау! Отзовитесь кто-нибудь! Ау! (Замечает торчащие из-за куста заячьи уши) Ой, какие пушистые листочки! (Клюет их.)

Заяц (выскакивая из-за куста): Чего лезешь? Я тебя трогал, да?

Серая Шейка (испуганно отскакивая): Я... я не нарочно. Я думала — листочки.

Заяц: Сама ты листочки! Уф... Прямо душа в пятки ушла... Слушай, а чего ты здесь толчешься? Твои-то давно улетели!

Серая Шейка: Я летать не могу. (Показывает крыло.) Видишь?

Заяц: Ай-ай-ай! И кто ж тебя так?

Серая Шейка: Лиса. Правда, я этого не помню. Я была совсем маленькая.

Заяц (пугливо озираясь): Ох, уж эта мне Лиса! Нет хуже зверя. (Дрожит.) Родился бы я медведем, я бы ей...

Серая Шейка: Ты так дрожишь... Успокойся!

Заяц: Легко сказать. Знаешь, у меня врагов сколько? Кругом — одни враги. Но ты, Серая Шейка, тоже не хорохорься. Лиса и до тебя добраться может, она ведь такая. (Внезапно исчезает.)

Серая Шейка: Заяц, куда ты? (Оглядывается, не видя подкрадывающуюся к ней Лису.) Какая она? Я ее не помню! (Замечает Лису.)

(Лиса замирает. Пауза.)

Серая Шейка (пугливо отступая): Ты кто?

Лиса (ласково): Не узнаешь? А я тебя помню с пеленок.

Заяц (выглядывая из-за кустов): Берегись! Это Лиса!

(Серая Шейка ныряет в воду. Лиса кидается к ней, но поздно.)

Лиса (Зайцу): У, сморчок ушастый! Дождешься ты у меня! (Серой Шейке, ласково.) Кто нас так испугал? Ну, иди, иди сюда, поговорим!

Серая Шейка (чуть не плача): Уходи, пожалуйста. Я не хочу с тобой разговаривать.

Лиса: Ну хорошо, хорошо, ухожу. Пока, дорогуша! (Уходя.) Мы еще успеем познакомиться поближе.

Рассказчик: А потом пришла зима. Деревья стояли в снегу, как будто надели теплую белую шубу. Дивная красота была вокруг, но Серая Шейка не могла ею любоваться. Она знала: озеро вот-вот замерзнет.

 (Появляется Лиса, пробует по льду прокрасться к спящей Серой Шейке. Лед хрустит. Серая Шейка просыпается.)

Серая Шейка: Кто здесь?

Лиса: Свои, душенька, свои... Какие мы пугливые! (Делает еще одно движение, но лед трещит, и Лиса поспешно пятится к берегу.)

Серая Шейка (пытаясь отплыть как можно дальше, вне себя от страха): Уйди! Оставь меня!... Мама! Мамочка...

Лиса: Улетела твоя мамочка. Тю-тю... Лучше сама, по-хорошему выходи. (Протягивает лапу, пытаясь дотянуться до Серой Шейки, но не может.) Ах ты, калека недоеденная! Ишь, какой у нас характер твердый... Иу, ничего. Ледок он тоже с каждым днем твердеет... (Уходя, фальшиво-ласково.) До свидания, моя крошка! Не скучай без меня! (Уходит.)

Серая Шейка (в отчаянье): Нет! Нет! Нет! Не хочу!! (Пытается взлететь, но падает на лед. Плачет, всхлипывая и приговаривая.) Мама... Мамочка...

(Из-за куста высовывается Заяц.)

Заяц: Ты чего? (Выходит.) Сон из-за тебя не досмотрел.

(Серая Шейка горько плачет.)

Заяц: Ты почему не спишь?

Серая Шейка (кидается к нему): Заяц, я больше не могу! Она опять приходила (Плачет.)

Заяц: Я ж тебя предупреждал —. злодейка она!

Серая Шейка: Заяц, миленький, придумай что-нибудь! Скажи,  что мне делать?

Заяц (вздыхая): А что тут поделаешь? Куда нашему брату с Лисой тягаться? Она и до меня давно добирается, того и гляди сцапает. (Мечтательно.) Эх, были бы у меня крылья!

Серая Шейка: У меня они есть, а толку что?

Заяц: М-да... (Помолчав.) А все-таки тебе лучше. Ты, на худой конец, нырнуть можешь.

Серая Шейка: Да куда нырнуть? Озеро вот-вот замерзнет! Совсем! Понимаешь? (Плачет.)

Заяц (призадумывается): Да... Ничего не скажешь... Положеньице у тебя... Ну, будет, будет! Слезами горю не поможешь... Спи лучше, а я с тобой посижу. За компанию.

(Серая Шейка устраивается спать.)

„Серая Шейка (после паузы): Слушай, а вдруг оно не замерзнет?

Заяц (он уже прикорнул, поэтому отвечает сонно): А? Что? Спи, спи.

Серая Шейка: А вдруг завтра оттепель? (Все больше оживляясь.) Солнышко пригреет, лед растает, и Лиса до меня не доберется. А, Заяц?

Заяц (горестно вздыхая): Дай-то Бог... Спи... Утро вечера мудренее.

Рассказчик: Но к утру озеро совсем замерзло.

(Серая Шейка будит Зайца.)

Серая Шейка: Заяц! Заяц! Все пропало!

Заяц (вздрагивая, спросонья): А? Кто пропал? (Пробует крепость льда.) Да... Такой лед не то что Лису — медведя выдержит.

Серая Шейка: Сейчас... Сейчас она придет! (Плачет.)

(Заяц хочет утешить Серую Шейку, но не знает, как к ней подступиться. Наконец его осеняет.)

Заяц: Серая Шейка! А давай лед сломать попробуем?

Серая Шейка (всхлипывая): Ну, как нам его сломать?

Заяц: А вот как! (Ударяет по льду лапой.) А ты помогай! Помогай!

(Серая Шейка пытается ударить по льду крылом.)

Заяц: Да не крылом —- клювом!.. Вот...

(Заяц и Серая Шейка стучат по льду.)

Заяц: Давай-давай!.. Да тюкни ты посильней!

(Наконец они в изнеможении падают на лед.)

Серая Шейка: Нет, Заяц. Тюкай — не тюкай, все равно... Беги лучше в лес. Беги, пока не поздно.

Заяц: А ты?

Серая Шейка (со спокойной обреченностью): Таким, как я, лучше не жить.

Заяц: Ну, что ты, Серая Шейка! Не надо, не говори так.

Серая Шейка: Нет-нет, теперь я понимаю: отец был прав. Лучше бы Лиса меня   тогда    съела.

Заяц (после паузы): Вот что: я тебя одну не оставлю. Пошли! (Подталкивает Серую Шейку.) Где-нибудь спрячемся. Авось не пропадем.

Серая Шейка (вырываясь): Она меня все равно поймает. Лучше уж сразу... Беги!

Заяц: Ни за что! (Увидев появившуюся Лису.) Ой! (Прячется.)

(Серая Шейка отступает как можно дальше)

Лиса (проверяет крепость льда): Ну, вот... Совсем другое дело. (Приближается к Серой Шейке.) Ой, какие мы грустные сегодня! Зря, зря... (Внезапно прыгает на Серую Шейку, но та успевает метнуться в сторону.)

Заяц (из-за куста):  Не тронь ее!  Не тронь, говорю!

Лиса (оборачиваясь): О, кого я слышу ?! Погромче, погромче!

Заяц (дрожа от ужа&): И не стыдно тебе на маленьких нападать? Злодейка!

Лиса: Ах,мы герои? Вот это новость! Ну, выходи, поговорим.

(Заяц дрожит за кустом.)

Лиса: Сиди и помалкивай, защитник. (Серой Шейке) Не бойся, глупышка. Все-то твой дружочек врет. Никакая я не злодейка. (Опять пытается схватить Серую Шейку.)

Заяц (из-за куста): Это ты не злодейка?! (В бессильном отчаянье) Эх, мне бы ружье!

(Раздается выстрел.)

Лиса (отпрянув от Серой Шейки): Этого еще не хватало!  (Настороженно прислушивается.)

Заяц (мечется, как в лихорадке): Охотник!.. Совсем рядом!

(Снова раздаются выстрелы.)

Серая Шейка: Заяц! Беги! Тебя могут убить!

Лиса: Туда ему и дорога!

Заяц (мечется): Что делать? Что делать?

Серая Шейка: Беги! Хоть ты спасешься! Прошу тебя!

Заяц (наконец на что-то решившись): Эх, была не была! (Убегая.) Серая Шейка, держись!

Серая Шейка (вдогонку Зайцу): Куда ты? Стой! Там же охотник!

Лиса (насмешливо): Спятил от страха, что ли? Сейчас из него воротник сделают. (Опять слышатся выстрелы.) Ага! Вот и сделали! (Хватает Серую Шейку.)

Серая Шейка (отбиваясь): Пусти! Пусти!

Лиса: Радоваться должна, что я тебя съем. Какая это жизнь? В холоде, в голоде, да с одним крылом.

(Неожиданно проносится Заяц. Исчезает.)

Лиса: Заяц? Живой???

(Появляется Охотник.)

Охотник: Не уйдешь, косой! (Стреляет.)

(Лиса в ужасе отпускает Серую Шейку, пытается убежать.)

Охотник: Ба, вот так удача! Стой, рыжая! (Стреляет, оставляя Лису без хвоста.)

(Бесхвостая Лиса с визгом исчезает.)

Охотник: Стой! (Стреляет еще раз.) Надо же, из-под носа ушла! Ну, да ладно, далеко тебе не убежать. (Поднимает лисий хвост.) Следы-то чем теперь заметать будешь? (Замечает Серую Шейку.) Э-э-э, так вот почему красавица на озеро забрела... А чего ж ты не в тепле зимуешь, бедолага? (Видит больное крыло.) Вон оно как — крыло у тебя попорчено... Да, не дело это... Знаешь, что? Заберу-ка я тебя с собой. К весне оклемаешься,  еще и утят нам принесешь. А крыло мы твое  подлечим.   (Берет  Серую  Шейку на  руки.) - Так я говорю?  (Серая Шейка доверчиво прижимается к Охотнику.) То-то, глупая...

(Заяц опасливо выглядывает из-зг. куста, и они с Серой Шейкой украдкой прощаются. Охотник, уходя, оборачивается. Заяц поспешно прячется за куст.)

Охотник: Надо же, зайца-то и след простыл! Ладно, пусть гуляет. Он меня как-никак на большую добычу навел. (Показывает лисий хвост. Усмехаясь.) Вот случай! (Уходит с Серой Шейкой.)

Рассказчик: Охотник думал, что это случайно, а Серая Шейка не могла ему объяснить. Ведь люди не понимают языка животных...

(На берегу озера появляется взрослая Серая Шейка с утятами.)

Серая Шейка: Чтобы спасти меня от Лисы, Заяц привел на озеро охотника, а охотник — это был...

Дочка (перебивая): Знаю! Это был дедушка Акинтич, у которого мы живем. Правда, мамочка?

Сын (обращаясь к сестре): Да погоди ты! (К Серой Шейке) Мам, я что-то не понимаю. Значит, Заяц нарочно побежал не в ту сторону? Но ведь дедушка мог его застрелить!

Дочка: Правда, как же Заяц не испугался? Он же трусишка!

Серая Шейка: Да. Но бывает, что за другого боишься еще больше, чем за себя.

Дочка: И от страха становишься храбрым, что ли?

Серая Шейка  (смеясь):  Вот-вот, именно так.

(Снова слышатся крики улетающих птиц. Серая Шейка и Дочка смотрят вверх.)

Дочка: Мамочка, а давай тоже возьмем и улетим?

Серая Шейка: А как же дедушка Акинтич? Ведь он будет скучать без нас.

(Сын неожиданно пытается взлететь, крякает от натуги.)

Дочка: Ты что? Что ты делаешь? Мамочка, посмотри на него!

(Сын тем временем делает еще одну, более успешную попытку.)

Серая Шейка: Сынок, сынок! Осторожнее!

Сын  (летая над ними):  Кря!  Кря!  Кря-сота!

(Его голос сливается с нарастающим гомоном птиц.)

Серая Шейка: Ну, все, все, нам пора домой. Слышишь?

Сын (сверху): Мам, вы идите, я скоро! Я только посмотрю на эти вьюжные края — и сразу домой! Ладно, мам? (Улетая.) Не скучайте! Пока!

Дочка: Мамочка, почему ты молчишь? Крикни ему! Он же сейчас улетит!

Серая Шейка (со вздохом): Улетит... (Молча смотрит вверх, потом кричит) Сынок! Держись ровнее! Не отбивайся от стаи!.. Ты слышишь, сынок?

(Серая Шейка и Дочка машут ему вслед.)

КОНЕЦ