Вся библиотека >>>

Оглавление книги >>>

   


Журнал «Твоё здоровье»


Издательство Знание 2/95

 

ПРОСТИТУЦИЯ — БОЛЕЗНЬ ЧЕЛОВЕКА СОЦИАЛЬНАЯ

 

ИСПОВЕДЬ ВТОРАЯ

 

— Имея хорошую физическую подготовку, а по некоторым видам спорта разряды, хотела поступить в физкультурный институт. Короче, приехала на экзамены и сочинение написала на двойку. Что делать? Поехала назад, в деревню. Рада-радешенька: может там останусь?.. Директор совхоза знает мои способности, да и деревню я безмерно люблю. Мне вообще не хотелось уезжать из деревни. Бывало, привезут в наш клуб художественный фильм про деревенскую жизнь, посмотришь, как девушки поют, гуляют с парнями, аж сердце заходится...

Встретила меня мама со слезами, причитаниями: у всех дети как дети, а тут нарожала дураков и дебилов. Тошно мне стало от такой встречи, через день пошвыряла свои шмутки в сумку и подалась в другой город. Там и поступила в ПТУ учиться на повара. Не прошло и недели, всех учащихся посадили в автобусы и повезли в самую глухомань на уборку картошки. Прибыв на место, при размещении по квартирам выяснили, что раньше нас прибыли учащиеся из машиностроительного техникума. Через неделю наши девчата с ними настолько перезнакомились, что стали жить половой жизнью. Короче, пока убрали картошку, я не только стала бабой, но и приобрела солидный опыт сексуальной жизни, т.к. оказалось, что я гиперсексуальная, что способствовало часто менять половых партнеров.

Вернувшись в город, ровно половина девочек общежития ПТУ стали промышлять на жизнь торговлей своим телом. Имея привлекательную внешность, напялю джинсы в об-тяжечку, распущу волосы, обтя1гу себя гладкой черной тканью, становлюсь неотразимой для мужиков, которые лезут наперебой, словно мухи на мед... За вечер обслужишь 2—3 мужиков, глядишь, пара-тройка червонцев в кармане, кроме угощения, разумеется.

Так валандалась почти целый год — приоделась, обулась. Потом девчонки сказали: «Дура! Тебе бы в Москве заколачивать валюту у иностранцев, а ты по мелочам стреляешь». После такого разговора я задумалась: правильно! Хочешь прилично жить, плюй на кем-то придуманную пошлость и разврат и устреми свой острый молодой взор только на заработки, благо что от природы ты не дурна собой, даже обворожительна, как говорят мужики. Стала за сеанс брать по четвертаку. Но Москвы боялась как огня, думала, засыплюсь с первым клиентом...

Но и с повышением ставки отбою от клиентов не было. Бывало, за одну ночь обслужишь 5—6 мужиков, правда, последних без удовольствия. Получала до 150 рублей, А они, кобели проклятые, учуяв лакомый кусочек, летели словно мотыльки на яркий огонь, проходу не давали. Слух о моем промысле просочился в город. Мужики становились в очередь, чтобы получить наслаждение со мной, я едва закончила училище.

С получением диплома меня направили на работу в столовую одного из крупных заводов города. Как сейчас помню, с выпускного вечера меня утащили все те же кобели, которых за ночь удовлетворила 7 человек. Вначале с удовольствием, потом уже не испытывала никаких чувств...

На следующий день оделась поскромнее и пошла искать столовую завода, куда меня направляло училище. Увидев мои достоинства, заведующая столовой ахнула от изумления, тотчас забрала направление, меня оберегала как могла, всячески поддерживала, нередко поощряла. Спустя месяц, изучив мой характер, стала посылать со сверточком осетрины или копченого окорока к начальнику завода, от которого зависело благополучие столовой.

Придешь к нему в кабинет, пошутишь, расскажешь сальный анекдот, а он, старый кобелюга, уже раскис: выпучит на тебя свои оловянные бельмы, и начинается комическое заигрывание в любовь. Вначале говорит нежные слова, затем погладит плечи, поцелует ручки, а осмелев, обнимет покрепче, прижмет в состоянии эротического возбуждения, наконец назначит свидание в гостинице — подальше от завода. Зная все тонкости своего ремесла, на свидание, как правило, приходила с опозданием, с тем расчетом, чтобы распалить старика, вызвать у него более сильную страсть.

Белоголовый кавалер не скупится, прежде чем повести меня в номер, сводит в ресторан, угостит как можно щедрее дорогими винами и изысканными закусками. Подвыпив, изо всех сил старается ухаживать, нежно обнимает, гладит под столом мои колени и дрожит как осиновый лист на ветру. Распекшись до изнеможения, ведет в номер. Дрожащими руками помогает мне раздеться, и едва упадем в мягкую постель, наступает семяизвержение толчками у меня на глазах, но не во влагалище, а мимо — не донес старый смаковник! А я так и осталась не удовлетворенной...

Чувствуя свое бессилие, он испытывает неловкость, пытается вызвать эротическое возбуждение, прижимается к моему обнаженному телу, ласкает, целует взасос, но тщетно, только мучает меня и себя, конечно. Лежу в белоснежной постели в чем мать родила, а его, трижды проклятого, не волнуют красивые члены моего нежного тела: торчащая грудь, широкие округлые белоснежные бедра, вьющиеся волосы в области лобка. Невольно на память приходит частушка, которую пела деревенская молодежь.

Ой! Ох! Не дай Бог, В старого влюбляться. По колено борода, Лезет поиграться...

Долго не могла уснуть в ожидании сексуального наслаждения, не дождавшись, незаметно уснула. Проснулась от толчка, время было далеко за полночь, мой любовник наконец пришел в состояние эротического возбуждения (осетрина и паюсная икра сделали свое дело). Теперь он походил на студента, долго гонял, на этот раз я получила два оргазма за одно половое сношение и даже не почувствовала его эякуляции. Не разъединяя половых органов, он мне признавался в жаркой любви, говорил нежные слова, гладил мое тело, и я незаметно уснула.

На рассвете он повторил половое сношение, в результате которого я получила еще оргазм, а он семяизвержение, и были бесконечно благодарны друг другу. Внезапно постучали в дверь, оказывается, это был условный сигнал для окончания наших развлечений. Встали, медленно оделись, он без стеснения положил в мою сумочку 50-рублевую банкноту. Домой ехали общественным транспортом порознь.

Хочется заметить, что, находясь на работе, вела себя строго, даже считалась «недотрогой», но зато после работы, где-нибудь подальше от рабочего места и своего общежития, меня поджидало несколько клиентов в строго назначенные часы. Половых партнеров я не баловала — для секса отводила не более часа-полтора, в зависимости от их сексуальности...

Иногда меня использовали для выноса из буфета дефицитных продуктов, которые передавала незнакомым лицам, за что получала наличными от буфетчиц. Я догадывалась о хищении и разбазаривании продуктов питания, но заведующая столовой и буфетчицы, входящие в мафиозную структуру, не только доверяли, но и покрывали меня, уводили от неприятностей, предупреждали опасные ситуации.

Узнав о моем основном промысле, заведующая столовой способствовала моему бизнесу, фактически она была моим сутенером, поэтому нередко приходилось делиться с нею моим неплохим заработком. Так продолжалось больше года. Сколько веревочка не вейся, всему приходит конец: руководство завода каким-то образом узнало о воровстве и разбазаривании продуктов, особенно дефицитных, из столовой и буфета. Расследование этого факта было поручено секретарю партийного комитета завода. Факты хищения подтвердились, создавалось уголовное дело, но под суд нас не отдали: всех участников преступления выгнали с работы по недоверию.

Я же, кроме того, лишилась общежития. Но особенно не горевала, в тот же вечер отправилась на железнодорожный вокзал, где промышляли начинающие проститутки. Но уже теперь за каждое половое сношение мне платили не более 10 рублей, а иногда и меньше. Доходы резко сократились, даже несмотря на мою особенную привлекательность — такова общая «вокзальная» такса, что вынудило стать на путь прямого воровства. Когда украла первую сумку, думала, что за мной следит весь вокзал, — вот-вот сердце от страха вырвется из груди. Впоследствии стала вещи подбирать, словно свеклу на грядке...

Кроме того, подрабатывала карманным воровством во время полового сношения: пока подвыпивший клиент занимается сексом, не теряйся — обшаривай карманы, выгребай все ценное: увлекшись своим делом, он ничего не чувствует, да и не желает слушать...

Как-то однажды мою привлекательную внешность заметили таксисты, пригласили в свою компанию. Они не только исполняли свои служебные обязанности, но и высматривали пьяных, наиболее состоятельных клиентов, которых подсовывали мне. Я же не только удовлетворяла их не в меру разыгравшуюся половую похоть, но за каждый сеанс обчищала, как говорится, до нитки. Совсем пьяных отвозили на такси за город, выбрасывали в чем мать родила на обочину дороги.

Так прошел еще один год. Кто-то из пострадавших пожаловался в милицию, за нами стали следить. Чтобы не загреметь в тюрьму, я вынуждена была покинуть вокзал и таксистов, перешла на автостанцию междугородных перевозок, где в течение 2 лет работала «плечевой» лореткой: в больших машинах сзади водителя устроена постель, он едет в дальние рейсы, а ты у него за спиной спишь целыми днями... А ночью, во время стоянки, ясное дело — «отрабатываешь» бесплатное содержание. Иногда командировка длится месяцами, проезжаешь разные города, встречаешься с разными людьми, нередко интересными, которые и не подозревают о твоем ремесле. По возвращении из рейса он тебя сменщику передает или другу, если, конечно, понравишься.

— Я обычно всем мужикам нравилась за темперамент, гиперсексуальность, пока не прихватила сифилис. Долго лечилась, кажется выздоровела, но за «умышленное» распространение венерических болезней меня осудили на 3 года условно и послали отрабатывать мои грехи в этот совхоз, где пришлось осваивать тяжелую профессию доярки, — с подлинной грустью, но без сожаления 6 прошлом ремесле закончила бывшая проститутка.

 

Следующая глава >>>

 

©2009 Saxum.ruэлектронная библиотека медицинской литературы
Яндекс.Метрика