Резервы здоровья наших детей

Никитин Б.П., Никитина Л.А.

И широкое поле деятельности

Конечно, под богатой обстановкой я понимаю не ковры, хрусталь, польскую

мебель и т.п. Все это предназначено для отдыха взрослых, а ребенку от такого

богатства пользы мало: полированным миром вещей-недотрог можно лишь

любоваться, а делать в нем ничего нельзя. Правда, для ребятишек в возрасте до

двух лет даже простое разглядывание предметов и их изображений занимает до 20

процентов всего времени их бодрствования и является важным развивающим

фактором. Но чем старше становится ребенок, тем менее его удовлетворяет одно

созерцание, и он тянется к каждому предмету рукой и начинает его пробовать

сначала "на вкус", потом "на стук", потом на всякое другое его применение. Но

ведь хрусталь для этого не годится, а вот если малышу рано попадают в руки

карандаши, мел, бумага, клей, ножницы, молоток, картон, краски, пластилин,

кубики - все то, чем можно работать (действовать, строить, делать), тем

богаче условия его развития.

Мы рано заметили, что малыши предпочитают манипулировать не игрушками (они им

быстро надоедают), а предметами домашнего обихода, которыми пользуются

взрослые: кухонной утварью, письменными и швейными принадлежностями,

инструментами, приборами... А заметив это, разрешили малышам "войти" в наш

взрослый мир и исследовать его неигрушечные свойства и опасности. Мы уже

писали в первом разделе книги, как мы начинаем знакомить малышей с этим

сложным миром реальных вещей. Того же принципа самостоятельности мы

придерживаемся и в дальнейшем, не требуя от малышей "не брать без спроса", но

требуя "класть на место". При этом, приветствуя исследовательскую

деятельность, мы запрещаем ломать, рвать, портить вещи "просто так" - "со

зла" или от нечего делать.

Доступность вещей не означает, однако, что детям позволено все трогать и

брать без разрешения. У нас есть вещи - и их действительно огромное

большинство, - которыми дети могут пользоваться в любое время по своему

усмотрению. Перечислять их бессмысленно: это все то, что не входит в две

запретные категории: чужие и ценные вещи. Под "чужими" понимаются буквально

чужие, а кроме того, личные вещи - на папином или мамином столе, в дедушкиной

комнате, в чьей-то сумке или портфеле, которые неприкосновенны. Эти вещи

можно брать только с разрешения. А ценные вещи - на них также налагался,

безусловно, строгий запрет - это часы, магнитофон, фотоаппараты, пишущая

машинка и т.п., тонкие механизмы, которые ребенок по незнанию может легко

испортить. Мы не прятали их от детей, не убирали подальше, но давали понять с

первого же знакомства, что эти вещи трогать нельзя. И я не помню случая,

чтобы по вине малышей что-нибудь из дорогих вещей вышло из строя, хотя они

были всегда доступны, а дети часто оставались с ними наедине.

Думаю, так получалось потому, что подобных запретных вещей было очень немного

и они не были детям совершенно незнакомы. Обычно малыши рассматривали их

вместе с кем-нибудь из взрослых или старших, и они переставали быть

притягательными своей неизвестностью. А главное, у детей нашими стараниями

все больше появлялось других интересных, всегда доступных для них вещей,

начиная от спортивных снарядов и кончая всевозможными инструментами и

строительными материалами, все это, помимо обычных игрушек, кукол, которых у

детей тоже много. В нашей комнате-мастерской можно резать, клеить, лепить,

пилить, забивать гвозди, рубить, колоть, сверлить, точить. Были как-то у нас

в гостях целую неделю два брата - двухлетний Витя и шестилетний Дима. Как же

они были довольны, что молотки бывают разного роста и гвозди тоже и что доску

можно прибивать гвоздями к обрубку бревна на полу. С каким усердием они

вколачивали в бедную доску гвозди один за другим, получалось это у них все

лучше и лучше. А мы с их мамой - доктором - глядели на "мастеров" и говорили

друг другу: "Как же не хватает малышам в современной квартире вот такого

настоящего дела!"

Мы старались идти навстречу любым намерениям детей что-то делать, проявить

себя в каком бы то ни было творчестве. Заметили, что малыш любит писать

мелом, - сделали из куска линолеума доску; заметили, что его интересует в

"Детской энциклопедии" карта, - повесили большую карту полушарий на стенку.

Так у нас на стенах появились таблицы сотни и тысячи, буквы печатные и

письменные на плакате, на кубиках, измерительные приборы, большие деревянные

кирпичи, конструкторы, всевозможные игры и, конечно, книги, множество книг -

от сказок и книжек-малышек до энциклопедий и научно-популярной литературы.

Вот это-то мы и назьваем богатой обстановкой. Для ребенка в ней открывается

богатое поле деятельности.

Один профессор, вспоминая детство, удивлялся, с какой живостью и точностью он

может представить рисунок на обоях в детской и даже форму трещин на белом

потолке. Так почему же, недоумевал он, не дать для запоминания "на всю жизнь"

таких сгустков человеческих знаний, какими являются географическая карта или

таблица Менделеева? Эти первые впечатления могут непроизвольно возбудить

интерес к какой-то области знания и даже развить определенные способности

ребенка.

Те, кто знаком с биографией женщины-математика Софьи Ковалевской, могли

обратить вниманне на такую деталь: стены ее детской были оклеены страницами

из математической книги. Но мало кто верит в связь между этими страничками с

формулами и чертежами и ярким математическим талантом девочки Сони.

У нас в семье, видимо, точно так же "сработала" таблица Менделеева, на

которую обратил внимание в "Детской энциклопедии" трехлетний Антон. А позже

начались дымы, запахи, вспышки, появился конструктор "Юный химик") целая

стена в мастерской, забитая химической посудой и химикатами. Потом

химико-механический техникум, победа в химической олимпиаде и, наконец,

химфак МГУ.