Резервы здоровья наших детей

Никитин Б.П., Никитина Л.А.

Мир познается самостоятельно

С остальным - безопасным - миром малыш знакомится сам, мы не торопимся бежать

на помощь, если он может до чего-то додуматься сам, не прерываем его занятий,

если он чем-то увлечен. Нас нередко удивляла способность малышей, даже таких

крошечных, к длительной сосредоточенной деятельности.

Вот запись мамы в дневнике: "Сегодня Оле исполнилось одиннадцать месяцев, и

она удивила меня своими исследовательскими способностями. Я стирала на

низенькой скамеечке, а она больше часа стояла рядом и производила разные

операции с пузырьками и огрызком карандаша: то пускала карандаш плавать, то

выуживала им пузырьки и наблюдала, как они лопались, то делала речки из лужиц

на полу... Время от времени мне только нужно было посмотреть и удивиться: "Ну

и чудеса! Вот так Оля!" - и она снова продолжала играть, делая какие-то свои

очень важные открытия и делясь со мною своею радостью. Я успела все, что

надо, перестирать, а для дочки это время тоже не пропало даром".

Позже мы поняли, что детям как раз и нужно не внимание-опека, а

внимание-интерес. И чем дальше, тем нужнее.

Американские психологи обратили внимание на то, что разница в уровне

развития, еще незаметная в десятимесячном возрасте, быстро растет и к школе

становится огромной: одни дети развиты, понятливы, сообразительны, легко

учатся, а другие никак не поймут, что от них требует учитель.

Что же делают с детьми родители, и в первую очередь матери, если к школе дети

становятся столь разными? Психологи составили программу наблюдений и послали

исследователей в семьи с десятимесячными малышами. Оказалось, что одни матери

(и таких большинство) добросовестно и усиленно опекают и охраняют своих

младенцев и держат их в кроватках или в манежах, окружая пестрыми и

безопасными игрушками. В этих условиях мама спокойно занималась своими

делами, не опасаясь, что ребенок ушибется, что-то возьмет или испортит. Зато

ребенок находился в положении узника - то же скудное общение с людьми, та же

узость деятельности.

А вот несколько матерей отважились пустить детишек самостоятельно ползать по

всей квартире. При этом они не оставляли домашних дел, не развлекали своих

малышей, но никогда не отказывали им в "консультации" и помощи в случае

необходимости. Малыш получал огромное "поле для исследования" и массу

предметов с самыми разными свойствами. А вместе с тем он имел неизмеримо

больше возможностей общаться с матерью, которая могла позвать его к себе,

дать совет, могла похвалить за какие-нибудь успехи, поддержать в трудном

случае, поговорить с ним или просто улыбнуться для поддержания настроения.

Таким образом, ребенок здесь был свободным исследователем и имел постоянно

мудрого и доброжелательного консультанта. Ученые были поражены, насколько

быстро развивались такие дети по сравнению со своими сверстниками, сидящими в

манеже. Они и в дальнейшем намного обгоняли бывших "узников" в развитии.

Мы не знали об этих экспериментах американских ученых и в своих действиях

руководствовались не столько педагогическими соображениями, сколько простой

необходимостью. Нашему первому сыну было всего пять месяцев, когда мы

построили себе дом и перешли в него жить. Надо было утеплять и оборудовать

дом, каждый день готовить дрова, уголь и топить печь, носить из колонки воду.

Правда, я тогда работал учителем труда в школе и был занят утром, а мама

заведовала библиотекой и работала в основном вечерами, так что кто-то из

взрослых был обычно дома. Но работы в доме было столько, что специально

сынишкой заниматься было совсем некогда. Зато в каждой работе нам неизменно

"помогал" Алеша. Пока мама мыла посуду, он мог перебрать в своей коляске чуть

ли не всю кухонную утварь. Когда ему это надоедало, мама умудрялась, держа

его на левой руке, все делать в кухне одной правой. Но мне-то для работы

нужны были обе руки, потому что ни молотком, ни рубанком, ни пилой одной

рукой много не наработаешь. И вот я ставил коляску с малышом поближе к

мастерской, и мы оба принимались за дело: я забивал молотком гвозди - сын

стучал кубиком по кубику. Я орудовал отверткой или плоскогубцами - сын

перебирал моточки разноцветных проводов. К нашей радости, Алеша с шести

месяцев уже с удовольствием ползал, а в восемь с половиной начал ходить. С

тех пор я использовал его "мобильность" полностью - пускал сына сразу на пол.

Его ожидали там разные игрушки и строительные материалы, коробки, из которых

можно было что-то доставать или укладывать много-много кубиков или

кирпичиков; ведерко, полное самых маленьких мячиков, которые можно схватить

одной рукой и доставать их оттуда один за другим или, наоборот, бросать туда

и заглядывать внутрь, где же этот мячик там лежит. Этих занятий хватало на

полчаса, а потом Алеша приползал ко мне и тянул руки к моему молотку.

Приходилось молоток уступать сынишке, а это не всегда было возможно, да и

молоток был ему великоват, поэтому скоро я приобрел целый набор игрушечных

столярных инструментов, и Алеша с удовольствием об стукивал маленьким

молоточком все, что кругом можно было обстучать. Когда я что-нибудь прибивал,

он любил вынимать из банки или коробки по гвоздику и подавать их мне. А еще

очень нравилось ему собирать рассыпанные на газете гвозди и укладывать их в

коробку или баночку - это увлекало его надолго.

Я был, конечно, доволен "помощником", похваливал его и... высыпал гвозди на

газету даже чаще, чем этого требовала необходимость.

А когда Алеша стал подниматься на ножки и, опираясь о стенки, путешествовать

"на двух", я установил в комнате маленький турничок, а потом повесил кольца

(на высоте всего 80 сантиметров от пола). Постепенно появились и канат, и

шест, и лесенка. Поднимаясь с четверенек и хватаясь за турник, Алеша улыбался

довольный. Дополнительная опора, когда на ноги надежда еще плохая,

оказывается как нельзя кстати такому малышу.

Теперь Алеша "изучал" не только стулья, табуретки, диваны и мои столярные

инструменты, но мог уже устраивать себе "физкультминутки". Сначала он просто

поджимал ноги и повисал на кольцах, довольно улыбаясь и смотря в нашу сторону

в ожидании похвалы, а потом стал даже покачиваться на них.

Я старался его поддержать и в свободную минуту тоже подходил к турнику или

кольцам - поразмяться. Сколько же удовольствия это доставляло нам обоим!

Так наше простое житейское стремление как-то выкроить время для своей работы

и в то же время не оставлять детей одних оказалось педагогически очень

целесообразным: у детей был широкий простор для разнообразной деятельности, и

росли они самостоятельными (подолгу могли играть сами, без руководства и

участия взрослых), инициативными (охотно придумывали новые занятия,

упражнения, игры), общительными (легко вступали в контакт со сверстниками и

взрослыми) и любознательными (интерес ко всему с каждым годом у них только

растет).

Однажды к нам приехала мама с двухлетним сыном и жаловалась на то, что она с

ним совсем измучилась:

- Кажется, все делала как положено, а он какой-то вялый, ко всему

равнодушный. И я ему тоже не нужна. Даже обидно. Может быть, он отстает в

развитии?..

- А где вы работаете? - спросил я. - Много ли бываете с мальчиком дома?

- С утра до вечера. Из-за него я ушла с работы, решила до школы с него глаз

не спускать, получше подготовить к школе.

Когда мы понаблюдали за нею и сыном, то довольно скоро убедились, что мама,

ежесекундно "воспитывая" сына (то прогулка, то еда, то обучение по картинкам

и т.д.), ни минуты не оставляет ему для самостоятельного познания мира - все

преподносит ему готовым, да притом "перекармливает" его всем: и едой, и

заботой, и режимом, и впечатлениями. Мы с грустью наблюдали, как идет это

"сверхизбыточное" воспитание, и пришли к единодушному заключению: малышу не

хватает занятой мамы, а от свободной его уже тошнит.

Потом мы узнали, что у нее родился второй ребенок, она стала работать и все

пришло в норму: ее внимание поневоле рассредоточилось и перестало быть

гипертрофированным и вредным.

Вот говорят: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Нам кажется, что

это неверно. Очень важно, чем, как, когда занимается малыш. И как относятся к

этому взрослые.