Журнал «Твоё здоровье»

Издательство Знание 3/97

Болезнь века или вечная болезнь?

Расшифруем для начала смысл самого названия. Слово составное, в дословном переводе с латыни означает «костно-хрящевой», окончание же этого слова «оз» привносит определенный, причем очень глубокий смысл. Дело в том, что в научной медицинской терминологии окончание слов имеет определяющее, «направляющее» значение. Так, например, окончание слов на «ит» незамедлительно наводит врача на мысль о воспалительном характере или происхождении того или иного заболевания (вспомним гастрит, гайморит, остит — воспаление кости, хондрит — воспаление хряща, радикулит — воспаление нервного корешка и т.д.).

Окончание на «оз» подчеркивает принадлежность этого заболевания к обширной группе так называемых дегенеративных заболеваний, где совсем не просматривается инфекционное, воспалительное начало. Возьмем для примера группу артрозов — болезней суставов. Артроз широко распространен у доярок в результате длительного, многолетнего ручного доения: из-за длительного постоянного сжатия хрящей в мелких суставах пальцы рук деформируются, искривляются, инвалидизация неотступно нарастает (по статистике — до 80%).

Итак, длительное неотступное сжатие хрящей шайб (дисков), хрящевых прокладок как угодно называйте, приводит их к потере гибкости, эластичности вплоть до полного «усыхания» (отмирания!). Но это, если так можно выразиться, всего лишь первый акт этой драмы.

Суть же ее в том, как и что организм сам противопоставляет «необдуманным» действиям этой доярки. Действия природы до удивительной простоты прозрачны и однозначны: как только до определенного предела хрящи уплотнились (истончились), косточки, между которыми они лежат, находят точки соприкосновения (трения), что вызывает незамедлительную бурную реакцию со стороны костей. Они начинают «выбрасывать» всякого рода шипы, перемычки, которые, перебрасываясь на другую косточку этого же сустава, полностью его блокируют.

«Защитная» (а это все же защитная ответная реакция!), как бы мы о ней ни думали, приводит к полному выходу сустава из строя. Шипы, перемычки и другие костные «защитные» образования искривляют сустав, деформируют, его, и с диагнозом «деформирующий артроз» доярки отправляются на инвалидную пенсию и что особенно печально, нередко в молодом, вполне еще работоспособном возрасте (35—40 лет).

Привожу и описываю этот пример так подробно не случайно — он нам послужит неплохой моделью для дальнейших рассуждений о хрящях-дисках и об остеохондрозе в целом. И это при том, что анатомически вблизи пальцев рук этих доярок, естественно, нет таких жизненно важных образований, как спинной мозг и корешки. И, кстати, о «тренировках»: у доярок их хватает — по 10—15 коров да по 2—3 раза в день!

Это к тому, что еще лет 10—15 тому модное тогда словечко «гиподинамия» порхало со страниц одного журнала в другой: так пытались объяснить всю многосложную картину причин развития дискоидной патологии. 12 имеющихся теорий, концепций и взглядов на причины и механизм развития остеохондроза свидетельствуют не только о том, что вопрос «засосан» в болото целого ряда противоречий и разночтений, где нередко причины и следствия вполне «пристойно» могут быть заменены местами. Уже сам факт изобилия теорий наводит на грустные размышления и открывает необозримое поле для деятельности шарлатанов в т.ч. и дипломированных.

Цель этого обсуждения в том и состоит, чтобы дать читателям и внедрить в сознание широких кругов населения простое, ясное и осознанное понимание того, чем в действительности является позвоночник, что с ним можно делать, а чего нельзя, и почему это так, а не иначе...

Мы можем считать, и это уже доказано (и не нужно изобретать 11 новых велосипедов), что два рядом лежащих позвонка с диском между ними — это нечто иное, как сустав (как у той же доярки соединены хрящом косточки в пальцах). Общая сумма этих суставов (23 или 24) и есть то, что мы здесь называем позвоночником. В связи с эволюционным переходом к прямохождению преимущества его однозначно и неоспоримо были с триумфом доказаны, но зато эта конструкция у человека оказалась с огромным числом недоделок и откровенного «брака».

Выходя из-под контроля и пресса естественного отбора, мы в какой-то мере, но, бесспорно, в ущерб себе самим (биологическому виду в целом) являемся и, наверное, еще очень долго (если не вечно) будем являться носителями этого «брака»*.

* Отдельные положения данного обозрения были публикованы и освещены в разных периодических изданиях на протяжении последних 7—8 лет. В этой по существу первой попытке объединения разрозненного материала пользуюсь случаем выразить искреннюю благодарность всем научным коллективам, ссылки на которые читатель найдет в тексте, за их внимание и бескорыстную помощь. (Прим. А.У.).

Ресурсные или резервные возможности этого биологического явления ограничены во времени: особь смертна, хотя геном ее при размножении бессмертен, но опять же в рамках действия естественного отбора!

Сколько бы вы лошадь, например, не кормили отборными бутербродами с черной икрой, она больше 30 лет жить не будет, — факты долгожительства животных неизвестны, а многочисленные эксперименты в этой области только подтверждают эту истину! Долгожительство людей (а следовательно, и всего того, из чего мы состоим: клетки, ткани, органы и взаимосвязи, функции и пр.) также ограничено определенными временными рамками, или генными параметрами «от» и «до». И наши хрящи (а диски в их числе), — не исключение!

Сегодня мы с определенной степенью уверенности можем сказать, что наш век на земле ограничен 167-ю годами жизни, потому что известен некто, кто столько прожил. Хотя смысл биологический эта жизнь имеет только в том случае, если она была репродуктивна (т.е. человек имеет детей), что будет свидетельствовать о том, что его набор хромосом (и соответственно набор генов на них) комплементарен набору у его жены. Без этих элементарных проверок существует зримая угроза отката в мистику, открывающей прямую дорогу шарлатанству. Громкое и шумное лечение дискоидной патологии на «открытом рынке услуг», особенно в последние годы, тому яркий пример!

Мы рождаемся с набором дисков, который более чем в два раза превышает по высоте столбик из мысленно собранных вместе позвонков. Но уже к концу первого года жизни этот столбик дает усадку в полтора раза! И эта обратная инволюция продолжается беспрерывно, достигая «пиковых» и потому опасных размеров к 60—70-ти годам жизни. К этому возрасту мы становимся не только короче на 8—15 см, но претерпевает определенные структурные изменения и сама ткань диска, теряя в определенной мере свои эластические возможности и соответственно возможность адекватно реагировать на компрессионные нагрузки.

В той же мере и параллельно обратно эволюционирует (инвалюция) и жидкостное ядро, т.е. мы наблюдаем планомерный (и, видимо, генетически закрепленный) факт сужения межпозвонковых щелей. Так, достоверно наблюдается угасание деятельности двух из трех звеньев, обеспечивающих нормальную функцию позвоночника как единого целого. Менее подвержена этим инволюционным процессам минерализованная часть этой системы, т.е. сами позвонки. Но и это, третье звено, не может остаться безучастным при сдвигах первых двух: позвоночник изгибается, нарастает сутулость, что, без всяких сомнений, следует рассматривать как благоприятную реакцию на те возрастные трудности, которые неизбежно касаются мест выхода корешков.

Это, как говорится, «факт, лежащий на поверхности» или никем не замеченный, или преднамеренно игнорируемый! К 3-му месяцу развития ребенка, т.е. времени держания головки, прорисовывается формирование шейного изгиба. К 6-му месяцу («моменту сидения») заканчивается формирование грудного изгиба, наиболее крупного, вовлекающего 12 грудных позвонков, в основном и вырисовывающих так называемую сутулость. Первые шаги ребенка предварены к 12-му месяцу завершением формирования поясничного изгиба.

Синхронно усиливающаяся мощь спинных и шейных мышц, а также целой системы местных связок удерживает и создает упругость всей этой системе изгибов. Роль их, скажем прямо, недооценена в прямом смысле слова и почти не нашла отражения в специальной литературе. Фундаментальные руководства по анатомии, по которым подготовлены десятки поколений специалистов, посвятили этой теме от нескольких слов до лишь нескольких строк.

* * *

Не в этом ли корни огромных провалов и откровенных просмотров, приведших к драматическим результатам, особенно в выборе стратегии лечения (основание лечения вытяжением и многое иное)?

И изгибы позвоночника, являющиеся, по существу, первым и самым мощным фактором предохранения дисков от избыточной компрессии, снимают благодаря их мощному рессорному эффекту «львиную» долю забот и с дисков, и с жидкостного тела в них. К их роли мы еще не раз вернемся. Точная запрограммированность их появления не оставляет сомнений в генетической обусловленности, в обоснованности их эволюционной роли.

Остеохондроз — это в первую очередь и главным образом болезнь диска и тех надкостничных и поднакостничных структур позвонка, с которыми диск интимно связан и от которых зависят его питание и иннервация. Вот почему их следует рассматривать в единой связке. А поскольку при этом речь идет о позвонках, мы не можем не говорить здесь об изгибах позвоночника.

Что же касается роли нервных корешков в процессе этой болезни, то она, бесспорно, вторична: к процессу они имеют весьма отдаленное отношение и только как носитель болевого сигнала. Дело в том, что корешки страдают от избыточной компрессии, наступающей из-за «похудания» диска! (Хотя и не исключена, конечно, самостоятельная патология стволовой части и самого корешка.) Ниже мы уделим особое место вопросам выправления, выпрямления или вытяжения позвоночника, покажем, что то, что Природа создавала миллионы лет, любители этих методик пытаются «изжить» за мгновения нашей жизни.

Остеохондроз, как и все артрозы (тех же доярок), заканчивается обезображиванием одного-двух, реже трех рядом лежащих позвонков. Это обезображивание идет по единому, сходному сценарию: процесс дегенерации и истончения диска достигает костной пластинки, на которой он лежит, и начинается ее разрушение. При этом диск нередко проваливается в само тело позвонка.

Нередко уплощается и меняется сама форма позвонка, и, потеряв опору и связку со своим родным диском, он «разбалтывается и даже соскальзывает со своего «родного», предназначенного только для него места.

На этом, собственно говоря, вся острота процесса и завершается. Параллельно процессу разрушения с той же интенсивностью идет и процесс созидания... Пусть и уродливого, но все же созидания! Шипы, выросты, всякого рода костные перемычки (общее их название в медицине — «экзостозы»). Вначале они мягки, нежны, но очень быстро костенеют... Перекидываясь на соседний, здоровый позвонок, эти костные мостики блокируют обездвиживают больной позвонок и тем самым являются единственным и природным исцеляющим фактором!

Вот против этих самых природных, самим Богом данных «инструментов» исцеления и направлены непродуманные действия и советы по выправлению, выпрямлению или вытяжению, то ли по незнанию, то ли из корыстных побуждений на рынке медицинских услуг. Кости, позвонки в их числе, отлично регенерируют: разрушение или даже просто раздражение костной пластинки в процессе истончения диска незамедлительно вызывает ответную реакцию — костные клетки начинают быстро и избыточно размножаться. (Вспомните, как быстро зарастают переломы!) Главное, проследить, как и где образуется эта естественная «шина», если угодно «костыль», и не ломать.

Иначе этот процесс можно сделать «вечным»: будем ломать эти экзостозы вытяжениями, лежанием на досках и многими иными методами, изощренными и надуманными, а экзостозы «отомстят» еще более интенсивным ростом. И будет хорошо, если при этом они будут расти там, где нужно и сколько нужно. А Природа умеет мстить!

Завершая эту вступительную часть, перед тем, как перейти к «деталям» хотелось бы обратить внимание на многосложность проблемы остеохондроза, как впрочем и всех артрозов, открывающих ныне перед целителями необозримое поле для самодеятельности».